Жук

отряд насекомых

Жук — жесткокрылое насекомое, задняя (мягкая и перепончатая) летательная пара крыльев покрыта у него передними надкрыльями, видоизменёнными в — твёрдые (ороговевшие или кожистые) защитные чехлы. Жуки являются крупнейшей группой среди насекомых и живых существ в целом.

Жук бронзовка золотистая

Жук в мемуарах, публицистике и научно-популярной прозе

править
  •  

Передайте об этом детям вашим; а дети ваши пусть скажут своим детям, а их дети следующему роду: оставшееся от гусеницы ела саранча, оставшееся от саранчи ели черви, а оставшееся от червей доели жуки.

  Библия, Книга пророка Иоиля, 1:4
  •  

Если мы углубимся в остатки древне-египетской культуры, то встретим там — на памятниках и развалинах на берегах Нила и в древнем Мемфисе — на каждом шагу, следы обожания одного замечательного жука, который ещё и ныне встречается там в значительном количестве, в особенности в Нубии, где многие песчаные местности буквально исчерчены его следами; это — жук-шарокататель.

  Элиза Брайтвин, «Священный жук», 1890
  •  

А они говорят: нет, у нас другая фишка, нам сторожить ничего не надо, потому что весь товар шифрованный под отраву от колорадского жука. И показывают ему: в натуре, фабричная расфасовка, и написано «Яд фантофос, смерть жукам, один флакон на ведро», и всё такое. А потом показывают накладные, и там тоже проставлено: «Яд фантофос, смерть жукам», и всё такое.

  — Дмитрий Гайдук, «Растаманские сказки. Зелёная книжка», 1999

Жук в беллетристике и художественной прозе

править
  •  

Когда же пришла зима и дожди размыли навоз, голодный Жук пришёл к Муравью и попросил еды. А тот ему сказал: «О Жук! Если б ты тогда потрудился, когда я работал, — а ты смеялся надо мной, — не пришлось бы тебе теперь нуждаться в корме».

  Эзоп, «Жук и Муравей» (басня), VI век до н. э
  •  

Случилось однажды в самый разгар сенокоса, когда они уже прошли порядочный конец пути, но ещё было далеко от деревни, в которой хотели переночевать, уж в сумерки близ наших швабов пролетел вечерний жук или шершень. И жужжание его очень грозно прозвучало где-то за стогом сена.
Тут храбрый Шульц так перепугался, что чуть не выронил копья из рук, и холодный пот сразу прошиб его по всему телу. «Слышите? Слышите ли? — крикнул он своим товарищам. — Ах, Боже мой! Да это барабан

  Братья Гримм, «Семеро швабов», 1812
  •  

Мимо летел майский жук, увидал девочку, обхватил её за тонкую талию лапкой и унёс на дерево, а зелёный листок поплыл дальше, и с ним мотылёк — он ведь был привязан и не мог освободиться.
Ах, как перепугалась бедняжка, когда жук схватил её и полетел с ней на дерево! Особенно ей жаль было хорошенького мотылёчка, которого она привязала к листку: ему придётся теперь умереть с голоду, если не удастся освободиться. Но майскому жуку и горя было мало.
Он уселся с крошкой на самый большой зелёный лист, покормил её сладким цветочным соком и сказал, что она прелесть какая хорошенькая, хоть и совсем непохожа на майского жука.

  Ганс Христиан Андерсен, «Дюймовочка», 1835
  •  

— Да, — сказал я, наконец, после нескольких минут глубокого созерцания, — признаюсь вам — это престранный жук! Особенно для меня, он совершенно в новом роде. До сих пор я ничего не видал даже подобного, разве только изображение человечьего черепа, на который ваш жук так похож, как только может походить что-нибудь на череп.
— На череп?… — произнес Легран, — а, да! на бумаге действительно могло вам показаться что-нибудь вроде этого. Я понимаю. Две чёрные крапины похожи несколько на глаза, средняя изображает рот, не так ли? Да и форма его вообще овальная….
— Может быть, — отвечал я, — но со всем тем, любезный Легран, мне кажется, вы довольно плохой живописец. Я лучше подожду покуда увижу вашего жука, чтобы составить какое-нибудь понятие о его наружности.
— Хорошо-с! Не понимаю, как это случилось, — возразил Легран немного обиженным тоном. Я рисую довольно порядочно или, по крайней мере, должен бы был рисовать недурно, потому что у меня были хорошие учители и я не совершенный болван
— Но, любезный друг, — прервал я, — вы, верно, смеётесь надо мною? Картинка ваша изображает преизрядно нарисованный череп, даже чрезвычайно правильный в отношении к остеологии, и ваш жук будет самый удивительнейший изо всего семейства жуков, если он похож на то, что вы нарисовали. Мы можем даже придать этому обстоятельству какое-нибудь суеверное начало. Так, например, вы назовёте вашего жука: scarabaeus caput hominis, или как-нибудь вроде этого.

  Эдгар По, «Золотой жук», 1843
  •  

― А ты, ― продолжал, не слушая его, Обломов, ― ты бы постыдился выговорить-то! Вот какую змею оторел на груди!
Змея! ― произнес Захар, всплеснув руками, и так приударил плачем, как будто десятка два жуков влетели и зажужжали в комнате. ― Когда же я змею поминал? ― говорил он среди рыданий. ― Да я и во сне-то не вижу ее, поганую! Оба они перестали понимать друг друга, а наконец каждый и себя.[1]

  Иван Гончаров, «Обломов», 1859
  •  

Я сидел на низенькой скамеечке под широким кустом бузины; я любил это местечко: оттуда было видно окно Зинаидиной комнаты. Я сидел; над моей головой в потемневшей листве хлопотливо ворошилась маленькая птичка; серая кошка, вытянув спину, осторожно кралась в сад, и первые жуки тяжело гудели в воздухе, ещё прозрачном, хотя уже не светлом. Я сидел и смотрел на окно — и ждал, не отворится ли оно: точно — оно отворилось, и в нем появилась Зинаида. На ней было белое платье — и сама она, её лицо, плечи, руки были бледны до белизны.

  Иван Тургенев, «Первая любовь», 1860
  •  

— «Аллах видит чёрного жука на чёрном камне чёрной скалы» так, ведь, сказано в Коране? — спросил он и, назвав навозного жука по-латыни, сказал, к какому классу насекомых он принадлежит. Старший учёный не советовал мальчику брать жука с собою домой, — не стоило, у них уже имелись такие же хорошие экземпляры. Жуку такая речь показалась невежливою, он взял да и вылетел из рук учёных. Теперь крылья у него высохли, и он мог отлететь довольно далеко, долетел до самой теплицы и очень удобно проскользнул в неё, — одно окно стояло открытым. Забравшись туда, жук поспешил зарыться в свежий навоз.

  Ганс Христиан Андерсен, «Навозный жук», 1861
  •  

— По-моему, — говорил навозный жук, — порядочное животное прежде всего должно заботиться о своём потомстве. Жизнь есть труд для будущего поколения. Тот, кто сознательно исполняет обязанности, возложенные на него природой, тот стоит на твёрдой почве: он знает своё дело, и, что бы ни случилось, он не будет в ответе. Посмотрите на меня: кто трудится больше моего? Кто целые дни без отдыха катает такой тяжёлый шар — шар, мною же столь искусно созданный из навоза, с великой целью дать возможность вырасти новым, подобным мне, навозным жукам? Но зато не думаю, чтобы кто-нибудь был так спокоен совестью и с чистым сердцем мог бы сказать: «да, я сделал всё, что мог и должен был сделать», как скажу я, когда на свет явятся новые навозные жуки. Вот что значит труд!

  Всеволод Гаршин, «То, чего не было», 1882
  •  

«Чик… чик… чик», — стучали за стеной часы. В сельской церкви на погосте зазвонил сторож. Звон был медленный, заунывный, за душу тянущий… По затылку и по спине Ваксина пробежали холодные мурашки. Ему показалось, что над его головой кто-то тяжело дышит, точно дядя вышел из рамы и склонился над племянником… Ваксину стало невыносимо жутко. Он стиснул от страха зубы и притаил дыхание. Наконец, когда в открытое окно влетел майский жук и загудел над его постелью, он не вынес и отчаянно дернул за сонетку.

  [2]
  •  

— Ах, если б был такой человек на свете, который никого-никогда не обманывает, я бы нашёл его.
А золотой жук, который слышал слова мальчика, сказал:
— А я знаю такого человека. Это девочка, и называется она Правда. Она живёт далеко-далеко отсюда, по той стороне моря, в изумрудном заливе, а кругом горы. Я был там, хорошо там. Золотые рыбки плавали в заливе, луна светила с неба, а на горах стояли высокие башни, а в них ходили витязи в своих стальных доспехах. Там растут кипарисы, и русалки поют песни чудной девушке с золотыми волосами, которую зовут Правда.
— Ну, вот и отлично, — сказал Чёрный принц, — я и поеду за Правдой.
— Поехать не значит ещё доехать, — сказал золотой жук. — Многие ездили, да никто ещё не попал к Правде и назад не воротился.

  Николай Гарин-Михайловский, «Чёрный принц-капризука (Никина сказка)», 1909
  •  

Внизу лес, а тут тундра, покрытая жёлто-зелёным ягелем, как залитая лунным светом поляна. Ягель ― сухое растение. Оно растёт, чтобы покрыть на несколько вершков скалы, лет десять. И вот этой маленькой берёзке, может быть, уже лет двадцать ― тридцать. Вот ползёт какой-то серый жук; вероятно, он тоже без крови, без соков, тоже не растёт.[3]

  Михаил Пришвин, «Колобок», 1906
  •  

А в полях кипит не знающая устали весенняя разноголосая жизнь! Жаворонок с песнями кружится над рожью. Стрекоза, подогнув книзу вытянутое тельце, стрекочет стеклянными крылышками и покачивается на высоких кустах татарника. Ленивый жук с размаху бестолково шлёпается в песок.[4]

  Александр Богданов, «Гараськина душа», 1913
  •  

Раньше Горбовский был в меньшинстве, а теперь семьдесят процентов Комиссии приняли его гипотезу. «Жук в муравейнике»… Ах, как это было бы прекрасно! Как хочется верить в это! Умные дяди из чисто научного любопытства сунули в муравейник жука и с огромным прилежанием регистрируют все нюансы муравьиной психологии, все тонкости их социальной организации. А муравьи-то перепуганы, а муравьи-то суетятся, переживают, жизнь готовы отдать за родимую кучу, и невдомек им, беднягам, что жук сползет в конце концов с муравейника и убредет своей дорогой, не причинив никому никакого вреда… Представляешь, Мак? Никакого вреда! Не суетитесь, муравьи!

  Аркадий и Борис Стругацкие, «Жук в муравейнике», 1979
  •  

Уже много, очень много лет назад я познакомился с этим бедным, бедным точильщиком (чуть было не добавил «жуком»..., ах, этот мой дурной, дурной язык!) – Стыдитесь, Альфонс! <…>
– Ах, мой бедный точильщик, – часто повторял я ему, – вам давно бы уже пора перестать быть просто жуком, и как следует позаботиться о себе!.., пока – не поздно.
Однако вместо ответа бедный точильщик только молча пожимал своими тощими и вечно опущенными плечами с таким тихим видом, который, казалось, говорил:
– Заботиться о себе? Может быть, для всяких богатых людей это и неплохо – заботиться о себе! А всякий бедный точильщик должен – как добрый жук – не останавливаясь, всё время крутить свой камень и крутиться, крутиться до самой смерти.[5]:493

  Юрий Ханон, «Альфонс, которого не было», 2011

Жук в стихах

править
 
Самка светлячка
  •  

Невежи Жу́ки
Вползли в нау́ки
И стали патоку Пчёл делать обучать.

  Александр Сумароков, «Жуки и Пчёлы» (притча), 1752
  •  

«Уж как ты прост, мой друг! —
Ему сказал, вблизи копаясь, жук. —
Неужли солнышку лишь только и заботы,
Чтобы смотреть, как ты растёшь,
И вянешь ты, или цветёшь?

  Иван Крылов, «Василёк», 1823
  •  

Зато какая сортировка!
Вот <Глинка> — божия коровка,
Вот <Каченовский> — злой паук,
Вот и <Свиньин> — российский жук...

  Александр Пушкин, «Собрание насекомых», 1829
  •  

Темно. Всё спит. Лишь только жук ночной,
Жужжа, в долине пролетит порой;
Из-под травы блистает червячок,
От наших дум, от наших бурь далёк.

  Михаил Лермонтов, «Ночь», 1830
  •  

Мир уступая молчанью и мне. Уж бледнеет окрестность,
Мало-помалу теряясь во мраке, и воздух наполнен
Весь тишиною торжественной: изредка только промчится
Жук с усыпительно-тяжким жужжаньем да рог отдаленный,
Сон наводя на стада, порою невнятно раздастся...

  Томас Грей (пер. Василия Жуковского), «Сельское кладбище», 1839
  •  

Я стою… и сердце бьётся.
Что за шорох? — сонный сук
Закачался… вот — промчался
Надо мной вечерний жук.

  Иван Тургенев, «Я всходил на холм зелёный...», 1840
  •  

А лес шумит себе кругом,
И в нём ведутся разговоры:
Щебечет птица, жук жужжит,
И лист засохший шелестит...

  Николай Огарёв, «Полдень», 1841
  •  

За облаком до половины скрыта,
Луна светить еще не смеет днём.
Вот жук взлетел и прожужжал сердито,
Вот лунь проплыл, не шевеля крылом.

  Афанасий Фет, «Степь вечером», 1850
  •  

Влюблённый в муху с давних пор,
Вздыхая, жук сел на забор:
— О, будь моей женою, муха,
И тела моего, и духа!

  Генрих Гейне, «Капризы влюблённых», 1854
  •  

Если свечку увидит иной
Жук, от страсти безумной, шальной,
Прямо в пламя летит, как во сне,
И погибель находит в огне.

  Генрих Гейне, «Стрекоза», 1857
  •  

Навозный жук, навозный жук,
Зачем, среди вечерней тени,
Смущает доктора твой звук?
Зачем дрожат его колени?[6]

  Алексей Толстой, «Медицинские стихотворения», 1860-е
  •  

Словно струну оборвал
Жук, налетевши на ель;
Хрипло подругу позвал
Тут же у ног коростель. [7]

  Афанасий Фет, «Жду я, — тревогой объят…», 1885
  •  

Сегодня майские жуки
Не в меру были громки.
И позабыли червяки
Мне осветить потёмки.

  Константин Бальмонт, «Беспорядки у феи», 1905
  •  

Бронзовка — жук изумрудный,
Очень приятный для взгляда.
В дружбе он жил обоюдной
С Феей волшебного сада.

  Константин Бальмонт, «Фея и бронзовка», 1905
  •  

В гуслях сказочные струнки
Теребит зелёный жук,
Пляшут стройные лесунки,
Долго длится тонкий звук.

  Константин Бальмонт, «Лесунки», 1906
  •  

Что в тайном заговоре всё вокруг,
Что солнце светит не звезда́м, а розам,
И только в сказках счастлив чёрный жук,
К зелёным сватаясь стрекозам.

  Николай Гумилёв, «Купанье», 1917
  •  

А жуки рогатые,
Мужики богатые,
Шапочками машут,
С бабочками пляшут.

  Корней Чуковский, «Муха-цокотуха», 1924
  •  

Я ухожу, я кочую, как жук,
Севший на лист подорожника,
Но по дороге я захожу ―
Я захожу к сапожнику.[8]

  Николай Тихонов, «Поиски героя», 1925
  •  

Лодейников прислушался. Над садом
Шел смутный шорох тысячи смертей.
Природа, обернувшаяся адом,
Свои дела вершила без затей.
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорёк пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытиё
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства её.

  Николай Заболоцкий, «Лодейников», 1933
  •  

Ножками мотает,
Рожками бодает,
Крылышком жужжит:
― Жѝ- жи-жѝ- жи-жид! ―
Жук-антисемит.[9]

  Николай Олейников, «Жук», 1935
  •  

Тогда проф. Линдеман возился с вредным «жучком», которого крестьяне прозвали «кузькой». Шумахер посвятил эту шуточную эпиграмму:
Поверьте, крестьянин наш русский,
Без вас может всё понимать.
Знаком он не только что с «кузькой»,
Он знает и «кузькину мать».[10]

  Василий Маклаков, «Из воспоминаний», 1954

Источники

править
  1. Гончаров И.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах, Том 4 ― «Обломов. Роман в четырех частях». Санкт-Петербург, « Наука», 1998 г.
  2. Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 4. (Рассказы. Юморески), 1885—1886. — стр.13
  3. М. Пришвин. «Зелёный шум». Сборник. — М., «Правда», 1983 г.
  4. А. А. Богданов. Избранная проза. — М., 1960 г.
  5. Юрий Ханон «Альфонс, которого не было». — СПб.: Центр Средней Музыки & Лики России, 2013. — 544 с.
  6. А. К. Толстой. Сочинения в 2-х томах. — М.: Художественная литература, 1981 г. — том 1. Стихотворения.
  7. Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти томах. М.: Детская литература, 1996 г.
  8. Н.С.Тихонов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Л.: Советский писатель, 1981 г.
  9. Н. М. Олейников, Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
  10. В.А. Маклаков. «Из воспоминаний». — Нью-Йорк, Издательство имени Чехова. 1954 г.

См. также

править